Помните, как Дюрэнт переходил в «Голден Стэйт»? Клэй всех веселил, Грин плакал (?), а Карри должен был объясниться

Раз Дюрэнт снова куда-то намылился, уместно вспомнить обстоятельства его пока самого важного решения в жизни – решения подключиться к «Уорриорс», тогда только что одержавших 73 победы в регулярке и вынесших «Оклахому» с 1-3.

С чего все началось?

Как его уговаривали?

Что сработало, а что нет?

Зачем Дюрэнт специально расспрашивал о Карри?

Как он всех терзал нерешительностью?

С чего все начиналось?

Колонка Зака Лоу на тему «Должны ли «Уорриорс» бороться за Дюрэнта?» (любопытная постановка темы, конечно) вышла 23 февраля 2016 года. К этому моменту в лиге уже понимали, что лидер «Оклахомы» присматривается к Окленду. Как раз в феврале «Тандер» приехали в Ист-Бэй – Дюрэнт задержался и выступил в роли фотографа Players’ Tribune на Супербоуле, затусил с Дрэймондом Грином и Стефоном Карри, а еще перед игрой зашел в пиар-отдел «Уорриорс» и задал странный вопрос: «А когда откроют новую арену?» (для того чтобы на него популярно ответить, к КейДи вышел один из боссов «Голден Стэйт»).

«Оклахома» заволновалась, но не сильно: Дюрэнт всегда подчеркивал близость с болельщиками «Тандер», разглагольствовал о том, до чего идеально ему подходит Оклахома-Сити, обещал, что никуда не уедет. А также причудливо сравнивал себя с местными жителями: «Вас сбивают с ног, но вы встаете и продолжаете драться, это идеальное место для меня».

Лишь постфактум те, кто знал Дюрэнта, говорили, что фатальная перемена в нем случилась еще раньше – в декабре 2014-го, когда он подвернул голеностоп как раз в Окленде, после чего вынужден был пропустить 55 матчей. «Впервые в жизни он оказался вне баскетбола на долгий срок, – рассказывал журналист Энтони Слэйтер. – Он пребывал в унынии, но при этом в нем проснулось и любопытство. Он стал больше размышлять об устройстве мира, о своем месте в нем, пробовать различные увлечения, искать новые интересы. Тогда он попробовал себя в роли фотографа. Еще была история о том, как он сходил на концерт Дрэйка в Монреале и сильно поразился тому, что все говорят по-французски. За три месяца его мозги настроились совершенно иным образом, он стал больше интересоваться происходящим. Баскетбол бы его задержал в Оклахоме. Так почти и случилось – если бы они победили в 2016-м, а это почти произошло, я сомневаюсь в том, что он бы ушел. При этом я не думаю, что он бы ушел, если бы не все эти часы, проведенные на боковой, в коляске или в гипсе, когда он углубился в самопознание, понял, кто он на самом деле и чего реально хочет».

С февраля Дрэймонд Грин уже не отпускал клиента – он доказывал, что «Уорриорс» необходим еще и Дюрэнт, чтобы снять нагрузку с Карри.

Ходили слухи, что форвард «Голден Стэйт» позвонил Дюрэнту с парковки, прямо после седьмого матча финальной серии 2016 года, и, рыдая в трубку, заявил, что им нужна его помощь, чтобы устранить последнее препятствие и стать неуязвимыми надолго. 

Сам Грин это, впрочем, отрицал.   

Вместо этого он предложил сразу две версии, которые с тех пор считаются более-менее официальными.

По одной он действительно общался с Дюрэнтом после поражения в седьмом матче, но не поднимал вопрос о его переходе.

«Мы разговаривали по FaceTime прямо в раздевалке, но обсуждали игру, – говорил Грин в одном материале Sports Illustrated. – Дюрэнт – фанат баскетбола, и мы обсуждали то, что только что произошло. О переходе речи не было. Правда, по дороге домой я набрал Бобу Майерсу и спросил: «Слушай, дружище, а что нам нужно сделать, чтобы заполучить Кевина Дюрэнта?»

По другой – они обменивались сообщениями.

Грин немного подумал (это он рассказывал в другом тексте Sports Illustrated) и написал сразу после поражения: «Видишь, чего нам не хватает. Нам нужен ты. Переходи к нам». («Когда ты такое пишешь сразу же после того, как уступил в седьмом матче, это показывает, насколько ты серьезен», – объяснял он).

Ответ Дюрэнта появился сразу же: «Я готов. Давай так и сделаем».

Работники «Оклахомы» подтверждали, что как раз после седьмого матча финала поведение Дюрэнта действительно изменилось: он стал вести себя отстраненно и уже не высказывал оптимизма по поводу грядущего продления.

У «Уорриорс» появился один дополнительный (и очень весомый голос), а уловки «Оклахомы» не работали

Даже если вторая версия верна, то Дюрэнт все равно захотел услышать все, что ему имели ему сообщить самые интересные для него команды. Помимо «Уорриорс» и «Тандер», это были «Сан-Антонио», «Майами», «Клипперс» и «Бостон». «Голден Стэйт» получили право первой встречи, тогда как «Тандер» – последней. И такой порядок вроде бы формально делал фаворитами «Оклахому», но не вполне.

У «Голден Стэйт» нашлась очередная уловка из серии тех, о которых рассуждал потом Джо Лэйкоб, заявивший, что его «клуб опережает лигу на световые годы». Первым делом новые владельцы пригласили в «Уорриорс» в качестве консультанта Джерри Уэста, человека, который построил «Лейкерс» Шакобе. Тот одновременно был одним из самых известных управленцев в истории баскетбола, так еще и – что важнее в данной ситуации – главным специалистом в истории лиги по разочарованиям и поражениям.

Уэст «не смог» стать частью делегации «Голден Стэйт», а потому связался с Дюрэнтом накануне (сама встреча была назначена на пятницу). То есть «Уорриорс» получили сразу две аудиенции. В рамках первой один из легендарных игроков лиги в течение получаса обсуждал с КейДи те принципы, в соответствие с которыми он собирается принимать решение, помогал ему определиться с тем, что делает его счастливым и поспособствует его профессиональному росту. Известно, что Уэст ни разу не призвал Дюрэнта перейти в «Голден Стэйт», но при этом все, что было сказано (а вряд ли вообще в мире есть человек, который может более подробно поведать о боли бесконечных унижений – и именно он когда-то уговорил Шакила О’Нила бросить «Орландо» и осмелиться на вполне беспрецедентный по тем временам шаг, именно он был единственным, к кому приходил за советами молодой Кобе Брайант), на КейДи очень сильно повлияло. После того разговора, просто «разговора о баскетболе» легенды прошлого и легенды настоящего, он очень сблизился с Уэстом.

У «Оклахомы» был в загашнике и свой маневр. Руководство придумало сильный символический ход: обычно Дюрэнт попадал на арену через парковку, но 30 июня, в день накануне открытия рынка свободных агентов, генеральный менеджер «Тандер» Сэм Прести и его помощник Трой Уивер попросили его встретиться с ними у центрального входа. Их задумка состояла в том, чтобы войти на стадион так, как входят болельщики – мимо огромного баннера с изображением Дюрэнта – и тем самым напомнить ему о его значимости для клуба. Они рассчитывали, что тот растрогается и отменит все назначенные встречи, а уже 1 июля «Оклахома» готовилась подписать Эла Хорфорда.

Произвести нокаутирующий эффект не удалось – Дюрэнт не растрогался, спокойно вышел с арены через парковку, сел на самолет и вылетел в Хэмптонс, элитный курорт в пригороде Нью-Йорка, где и вознамерился встречаться с представителями клубов.

Само место уже давно стало культовым: в качестве резиденции на 10 дней рынка свободных агентов Дюрэнт выбрал особняк по адресу 169 Further Lane в Ист-Хэмптоне, аренда которого обошлась ему в 100 тысяч долларов.

Логика выбора была как будто невинной. После всех встреч Дюрэнт и его агент Рич Клейман отправлялись в турне по Азии, и оба хотели провести это время поближе к семьям, базирующимся на восточном побережье. Вдобавок при таком раскладе во встречах с командами мог принимать участие отец Дюрэнта Уэйн Прэтт. 

И все же при этом с поместьем по адресу по адресу 169 Further Lane Дюрэнт определился очень быстро, с первого взгляда прочувствовав его атмосферность. Помимо типичных для  Хэмптонс классического стиля, уединенности, роскоши, которая привлекает сюда селебрити, всех этих бесконечных лужаек, веранд и беседок, у него есть и индивидуальная характеристика: еще в начале века оно принадлежало одному из мафиозных боссов Нью-Йорка. Этот факт как бы никто не подчеркивает, но как бы никто и не скрывает.

Для знакового баскетбольного решения века подобрали максимально пафосный антураж. При этом решение уже было принято. «Уже на первой встрече я знал, где хочу оказаться, – впоследствии говорил Дюрэнт. – Но мне требовалось пройти весь этот процесс до конца». То же самое почувствовали и в «Голден Стэйт» еще до встречи: они увидели интерес к переезду, но опасались, что Дюрэнт не решится на него из-за давления. «Я понимал, что он готов, – говорил помощник Керра Брюс Фрэйзер. – Но мне казалось, что сказать «нет» людям, которых он любил, будет сложнее и больнее, чем сказать «да» «Уорриорс».

Что было самым важным для Дюрэнта во время встречи

Мероприятие продлилось два с лишним часа.

Первый час заняла формальная часть, которая не то чтобы удалась. Тут выступали Стив Керр, подготовивший нарезку моментов, дабы показать, как Дюрэнт вольется в уберкомандную игру «Уорриорс», Боб Майерс и Джо Лэйкоб. Но самым запоминающимся моментом оказалась презентация, которую подготовил сын Лэйкоба – с помощью виртуальных очков Дюрэнту предлагалось оценить атмосферу внутри «Оракла». Запоминающейся в ней было то, что ничего не работало, и выступление руководящего состава вышло скомканным. «Помню, Кирк Лэйкоб все пытался запустить эту штуку с виртуальной реальностью, но мы ему сказали: «Не, давай вернемся к этому как-нибудь потом», – вспоминал Дрэймонд Грин.

Постепенно инициативой завладели сами игроки.

«По дороге на встречу Боб делал короткий инструктаж с каждым отдельно, – вспоминал Андре Игудала. – А мы с Дрэймондом ему сразу сказали: «Мы будем с ним разговаривать как с обычным человеком. Нас не нужно готовить к этому разговору. Мы и так все понимаем. Мы делали это не потому, что вот через 20 лет мы будем смотреть на это как на определяющий момент в спорте. Никто так не думал. Мы думали о том, что строим семью. И показывали, кто мы такие – мы это делаем не для телевидения, не для привлечения внимания. Мы просто такие, как есть. Мы семья. Я сделаю все ради любого в моей команде».

В итоге знаковой фигурой мероприятия стал Клэй Томпсон. В том смысле, что по нему невозможно было сказать, будто в данный момент решается целая баскетбольная эпоха. Томпсон вел себя так, словно приехал отдохнуть на выходные с корешами. Он заявился в Хэмптонс самым первым, еще до Дюрэнта – играл в теннис, ходил на пляж, катался на велосипеде, бегал в футбол с садовником… И то же настрой сохранил и на самой встрече, не позволив важности момента нисколько повлиять на себя.

Дюрэнт готовился к мероприятию в течение всего сезона. Томпсон был единственным, кто уехал тусоваться накануне вечером и заявился на собрание в полусонном состоянии.

Дюрэнт волновался из-за того, как команда адаптируется под него. Томпсон ему прямо сказал, что лично он подстраиваться не собирается: «Если я открыт, буду бросать. Мне так проще».

Дюрэнт волновался из-за конкуренции его Nike и Under Armour Стефена Карри. Томпсон снял напряженность момента невинным замечанием: «А для Anta это же тоже будет хорошо, не так ли?»

Дюрэнт впечатлился главным образом тем, кем лидеры «Уорриорс» предстали перед ним – единым целым и при этом совершенно разными, связанными одной целью, но абсолютно равными.

«Знал, что они едут, но не ожидал такого. Они появились одновременно, и это вышло очень круто. Все – в одной машине. Джо, Стив, Боб, Дрэймонд, Клэй, Стеф, Андре, Кирк Лэйкоб. Я подумал: «Они выглядят как семья. Я хочу быть частью этого. Мне это очень понравилось… Я первым делом спросил: «Вы только недавно взяли титул, а сейчас проиграли в седьмом матче финала, зачем я вам нужен? И все на меня посмотрели так, как будто я спятил. Я понял, что это будет особенным. И подумал, что хочу быть частью чего-то особенного. Все было идеально. Они все думали так же, как думал я. Никаких эго».   

Окончание формальной части вышло скомканным: игроки заговорились и отправились на прогулку, а руководство и окружение Дюрэнта остались в помещении.

Взаимодействие между Дюрэнтом и «Уорриорс» в эти минуты со стороны (по крайней мере, по их воспоминаниям) кажется нелепым. Он продолжал спрашивать, «как вы отнесетесь к этому, а как вы отнесетесь к этому» (как рассказывал Игудала), а в ответ получал вопросы в стиле: «Как ты думаешь, сколько титулов мы можем выиграть в таком составе? Сколько титулов ты планируешь выиграть без нас? Сколько титулов мы можем выиграть вместе?» (как рассказывал Грин).

При этом оставался ключевой – для Дюрэнта – момент.

За несколько дней до встречи Дюрэнт связался с Джарретом Джеком.

«Он мне написал: «Могу с тобой поговорить минуту?» «Ну да». Звонит: «Скажи, а какой на самом деле Карри? Он такой, каким его показывают по телеку, или это совершенно другой чувак за закрытыми дверьми», – рассказывал Джек. – И тут я подумал: «Ого, вот дерьмо-то, я до этого не предполагал, что он серьезно собирается в «Голден Стэйт»». И я ему сказал: «Слушай, Стеф – один из лучших людей, которых я только встречал в жизни. Не мужчин, не женщин, не баскетболистов. Один из лучших людей».

Несмотря на то, что к этому моменту Дюрэнт уже сблизился с Карри (и Игудалой) благодаря совместному посещению церковных служб, он все это затеял главным образом для того, чтобы увидеть реакцию лидера «Голден Стэйт» на прямой вопрос.

«Кевин хотел услышать, как он отнесется к переходу – как человек, который из-за этого должен в наибольшей степени потерять внимание и значимость, – объяснял Боб Майерс. – Если вы знаете Стефа, то понимаете, что ему на все это наплевать. Он пришел в лигу не для того, чтобы становиться MVP, он пришел в лигу, чтобы побеждать. Возможно, из-за того, что он вырос в НБА, рядом с отцом, и осознал, что все, что имеет значение – это победы. У Клэй та же история – он вырос рядом с отцом, который находился в центре внимания.

Насколько я помню, Стеф без колебания сказал: «Конечно, давай, я хочу, чтобы ты перешел, если это поможет нам побеждать».

Удивляюсь тому, что многие мне не верят. Как по мне, так это очевидно. Это прямое отражение нашей культуры. Победы – единственная вещь, которая имеет значение. И совершенно не имеет значения, кого за них хвалят. Я всегда поражаюсь людям, которые думают, что можно выбирать продвижение себя, личную саморекламу, а не победы команды. Я не могу этого понять. Но, конечно, Стеф не так устроен».

После встречи Карри еще и отправил Дюрэнту сообщение с повторением всех заявленных на встрече тезисов: что ему плевать на награды, что ему плевать на то, кто продаст больше кроссовок или кого будут рекламировать как лицо клуба. Что он хочет видеть Дюрэнта в команде, отправиться в путь за золотом вместе.

Как Дюрэнт принимал решение

Все представители «Уорриорс», которые присутствовали на встрече, говорили, что так и не поняли, к какому решению склоняется Дюрэнт.

Он и дальше принимал делегации избранных клубов, включая «Селтикс» с привлеченным Томом Брэди. Встреча с «Бостоном» (они тоже обещали союз с Элом Хорфордом и привезли свой вариант «смертельной пятерки»: Айзейю Томаса, Маркуса Смарта, Келли Олиника и Джея Краудера) продлилась целых четыре часа, и после этого многие источники называли именно их фаворитами.

«Это все было круто, конечно, не поймите меня неправильно, – рассказывал сам Дюрэнт. – Но я сосредоточен исключительно на баскетболе. Обожаю Тома Брэди, но не знаю, как он мне может помочь на площадке. Мне приятно, что люди хотели меня видеть в своих командах, но я просто хотел услышать от тренеров и игроков, что им нужно от меня и почему они хотят меня видеть и что мне нужно сделать. Я был сосредоточен лишь на том, чтобы играть в баскетбол правильным образом, играть с хорошими парнями, построить отношения, которые будут длиться всегда. Мне показалось, что это идеальное место для меня».

Менее мучительным из-за этого процесс не стал.

«Уорриорс» не могли поверить в успех. Даже когда Дюрэнт созванивался с руководством «Голден Стэйт» и выяснял у них, какие шаги они собираются предпринять, чтобы защитить его от критики.

«Они нас пару раз поморочили, что – оглядываясь сейчас назад – вышло забавно, – признавался Кирк Лэйкоб. – В какой-то момент Кевин и Рич позвонили моему отцу и Бобу, очень долго с ними говорили. Это было вечером перед решением. Они все говорили: «Когда я сделаю то, когда я сделаю это». И мы уже потеряли головы от радости: о, боже, Кевин переходит к нам. А под конец разговора он такой: «Ну ладно, мне нужно все обдумать, я вам сообщу все завтра». И вешает трубку, мы-то думали, что он уже все решил, а тут нам приходится ждать дальше. Это все вышло очень нервно, безусловно». 

«Оклахома» же не могла поверить в надвигающуюся катастрофу.

Дюрэнт поддерживал тесный контакт с командой, а еще за несколько дней до решения ужинал в стэйкхаусе с Расселлом Уэстбруком и Ником Коллисоном. Среди прочего Уэстбрук спросил его, что бы он мог сделать иначе для того, чтобы Дюрэнт остался в Оклахоме. По сообщениям инсайдеров игроки «Тандер» были уверены, что он продолжит карьеру с ними – так он сам им сказал.

«Это все ложь, – отрицал потом Дюрэнт. – Я такого не говорил: слова о том, что я остаюсь или ухожу, я не произносил. Мы встретились как одноклубники, но никаких обещаний там дано не было. В наше время я не могу контролировать, что там люди заявляют. Любой может выйти и сказать все что угодно, а все им поверят. Я не говорил Расселлу и Нику: «Ок, парни, я возвращаюсь в «Оклахому» – а затем через неделю меняю решение. Я так не делаю».

Всему миру о переходе Дюрэнт объявил в колонке Players’ Tribune (нелепая фотография с перекрещенными руками сделана в поместье на 169 Further Lane).    

За десять минут до публикации Дюрэнт набрал Джо Лэйкобу и объявил о решении.

После этого связался с Сэмом Прести. Сообщалось, что беседа получилась короткой, но эмоциональной.

«Я просто пытался понять, как лучше донести это до людей, с которыми провел столько времени, – объяснял Дюрэнт. – Встреча с «Уорриорс» была первой, и я сразу понял, где хочу оказаться, но нужно было завершить процесс. Нужно было удостовериться, что принимаю верное решение. Я мог бы легко сказать: «Не, я не хочу никого разочаровывать, вернусь в «Оклахому». Но, на самом деле, я просто хотел играть здесь».